Время лечит... Но всё иначе. И уже не будет, как прежде…
Смотрят в душу глаза собачьи С остывающей в них надеждой...
Пусть будет легок дальний путь Туда, откуда нет возврата...
Не утихает боль утраты, Друзей ушедших не вернуть...
Но память согревает нас- Воспоминаний светлых ворох...
Разбудит ночью тихий шорох, Но огонек свечи погас....
Странно уходить наверх, Исчезать с потоком света.
Странно уходить наверх, Не успев дожить до лета.
Облака постелив плащом Я приду к тебе дождем.
Слушай летний дождь - Это я хожу по крыше,
Слушай летний дождь - В нем ты голос мой услышишь.
Это свет моей звезды Стал потоками воды.
Слушай мой дождь… Знаешь, мне легко теперь,
Только жаль, что ты все плачешь. Веришь - это просто дверь,
За которой все иначе. Вспоминай обо мне светло,
Это я стучу в стекло. Радуга раскинет руки
Над твоим окном, И когда-нибудь вдвоем
Мы с тобой по ней пройдем…
Ну вот… Перед носом захлопнули дверь. Нелепо скулить и рычать бесполезно… Воспитанный пес не считает потерь, Он просто уходит походкой нетрезвой. Обидеть – легко. А собаку – вдвойне. Убийственность фраз не летит мимо цели. Собачников много, и шкура при мне, Снимаю ошейник – быть может, пристрелят? Бессмысленно жить, если в дом не войдешь,
Ты предан и продан за стыд и измену. По мертвому другу – поломанный грош,
Куда уж краснее заламывать цену… Я мог бы снести этот глупый замок
Скандально-небрежным движением лапы, Я мог бы сказать ей… О, если б я мог!.. Но там, за стеною, не всхлипы, а всхрапы…
Иду по ступенькам заплеванным вниз, Все было как должно, все было недаром… Хозяйки моей романтичный каприз
Выходит навстречу мятущимся фарам…
Тихо лапы ступают. Твой след, Слабый запах – одна им дорога. А собаке одиннадцать лет. Это много. О, как это много! И на морде блестит седина, И от бега заходится сердце. В прошлом черная, стала спина Стариковского цвета «соль с перцем». Знаю, старость приходит не вдруг, Век собачий так мал – лет пятнадцать, И когда-нибудь преданный друг Заскулит и не сможет подняться,
Ты над ним просидишь до утра, Ты предложишь любую награду… Но ветврач тихо скажет: «Пора…» И не выдержит горького взгляда. Нет, не надо! Зачем? Не теперь. Ну, к чему говорить о разлуке, Если умный восторженный зверь Ласки ждет, теребя твои руки? Ты уйдешь – поглядит тебе вслед И свернется клубком у порога… Но собаке одиннадцать лет… Это много. О, как это много!
Какое счастье было жить с тобою рядом. Лохматое чудовище мое.
И вдруг очередной день показался адом, Нет рядом никого и ничего.
И только пустота до боли и до звона, До звона в голове, что нет тебя .
Прости, что не смогла спасти , спасти тебя от боли, и страданий
Но видно такова судьба, Жестокая судьба всех расставаний.
Но грустно счастливы мы прошлыми годами Годами горя, радостей, побед
Тем, что живете рядом с нами тот маленький, недолгий век. Но вот проходит срок, и вы уходите далеко, К той радуге, что где- то на краю земли,
Смерть разлучает так жестоко. Как это все перенести?! Как пережить всю эту боль, утрату, Как это можно все понять и сердцем и умом.?!
Но все же, Вы уходите, уходите далеко, Мы остаемся – встречи с Вами ждем.
Я завтра, как всегда, проснусь в слезах, Ночной покой рыданием нарушу...
С небес за мной следят твои глаза. Зачем они прицелились мне в душу?
На чёрно-белом снимке - я и ты. На чёрно-белом снимке - мы и лето.
И грустно-грустно смотрят с высоты Твои глаза, которых больше нету...
Я завтра, как всегда, проснусь в слезах, Ночной покой рыданием нарушу...
Со снимка на меня глядят глаза.
Зачем они прицелились мне в душу?
Я теперь гоняю солнце, как мячик, Я не собака теперь, а тучка.
Что же ты хозяйка, все плачешь - Ты же видишь - мне здесь лучше.
Шерсть пушистей и лапы мягче... Здесь трава - куда зеленее.
Только ты опять по мне плачешь, Ты не веришь - мне здесь милее...
Облака плывут, как ангоры, Тень бежит вдоль дорог-улиц...
Я вернусь к тебе - очень скоро, Я уже, вообще-то, вернулась!
Посмотри, вот идет дождик, По цветной крадется дорожке,
И по радуге с ним могут Возвращаться на землю собаки...
Гром далекий поет песню, Из глаз искры летят - грозою -
Веришь, нет - мы с тобой - вместе, Каждый день, каждый миг - с тобою...
Здесь я - облаком белым-белым Все играю с ушком свинным -
Посмотри же скорей в небо. Я с тобою. Не плачь. Что ты.....
Бывают в жизни грустные минуты Не ждал и не хотел, которых ты:
Тебе пришлось расстаться с верным другом, Оставив в памяти его черты,
Ты смотришь на него, еще не веришь, Что он тебя не встретит у дверей.
Ошейник, в руки взяв, ему прошепчешь: «Иди ко мне, пойдем гулять скорей»
Почешешь за ухом, проснись мой милый Обнимешь, чмокнешь в черный нос, любя, И осознав всё, громко крикнешь: «Неправда, то, что больше нет тебя!»
Тихо лапы ступают. Твой след, Слабый запах – одна им дорога. А собаке одиннадцать лет. Это много. О, как это много! И на морде блестит седина, И от бега заходится сердце. В прошлом черная, стала спина Стариковского цвета «соль с перцем». Знаю, старость приходит не вдруг, Век собачий так мал – лет пятнадцать, И когда-нибудь преданный друг Заскулит и не сможет подняться,
Ты над ним просидишь до утра, Ты предложишь любую награду… Но ветврач тихо скажет: «Пора…» И не выдержит горького взгляда. Нет, не надо! Зачем? Не теперь. Ну, к чему говорить о разлуке, Если умный восторженный зверь Ласки ждет, теребя твои руки? Ты уйдешь – поглядит тебе вслед И свернется клубком у порога… Но собаке одиннадцать лет… Это много. О, как это много!
Он вилял всем хвостом и заглядывал в лица И в любви своей был Бескорыстно-бескраен... Он не смел в человеке на миг усомниться,
Свято верил ему, ведь пред ним был хозяин... Он - душа нараспашку - ребячески верил, Что его тоже любят, что он тоже нужен,
Хоть на собственной шкуре жестокость проверил... Словно был среди ночи грозою разбужен: Когда били несчадно, секли с упоеньем,
Привязав, как скотину, верёвкой за шею, Раздражаясь его безграничным терпеньем, Как сносил порку кротко, залаять не смея...
А потом, в подворотню забившись от боли, Он зализывал раны, текущие кровью И не мыслил сбежать от хозяев на волю,
Потому, что сочилися раны любовью... Он за трепетный миг человеческой ласки, Хоть она и была для него очень редка, Жил как будто в любви, озираясь с опаской И не знал,что она для него стала клеткой...
Умираешь ты, пес, умираешь. Извини, что мой век долог так,
Что сейчас я тебя провожаю, И что смерть твоя подала знак.
Ты надеялся верой собачьей Мне служить до скончанья веков
И игрушку свою, детский мячик, Приносить каждый день был готов.
Как теперь отойти от могилы, Одинокой походкой брести
И тропинкой до боли знакомой Поводок твой без пользы нести?
Я совестливей взгляда не узнаю, Чем грустные глаза твои.
Тебя смешным щенком сжимая, Мне в дом счастливым больше не зайти.
И ты в последнюю свою прогулку Уйдешь один, не взяв с собой меня.
Я провожу тебя ударом сердца гулким. Дождись, прошу, не вечен я.
Мой пес, мне так нужны твои глаза - Доверчивые, строгие, как память,
Такие есть в церквях на образах, Что тихо разговаривают с нами.
Меня ты согревал своим теплом, Усталых рук касаясь мокрым носом.
Ну как случилось, что твое "потом" Вдруг оказалось земляным откосом?
Скажи как отыскать твои следы Через пространства световые годы.
Найди меня, прошу, найди, найди - Тебе дано ведь это от природы.
Ночами возвращаешься ко мне, Но, почему-то, исчезаешь утром.
А расставаться вновь трудней вдвойне... Ах, если бы ты знал, как это трудно.
Мне жалко тех, кто нас не понимает, Кто в спину шепчет:"Тварей развели!"
И радостно ладони потирает, Узнав о смерти маленькой души.
Кто тычет палкой бедную собаку, Бредущую по улице одну.
И кто готов бросаться сразу в драку, Собачника увидев за версту.
Где им понять, как сердце замирает, Как на душе становится тепло,
Когда твой верный пес тебя встречает, Хозяина увидев сквозь окно!
Скулит от счастья, лапы поднимает, Прохладным носом тычется в пальто,
И полной грудью запах твой вдыхает- Скажите, кто вернее будет, кто!?
Они, наверное, даны нам свыше, Лохматые вместилища любви.
Друг друга мы порой, увы, не слышим, Нас лучше, чище делают они!
Старушка тихая выходит из парадной, В руках несет завязанный кулек.
Ей легче на душе, когда поесть с отрадой Бежит к подъезду брошенный щенок.
А есть такие, кто еще подсыпет К котлетам яду щедрою рукой,
И горя человеческого выпить Торопится за пёсий упокой!
Не дай нам, бог, с такими повстречаться, Не дай нам, бог, с такими встать в ряды, Не дай им, бог, хорошими казаться, Собаку от таких убереги...
Помню тебя, мой друг. Ты у меня в груди. А были времена - было все впереди.
Было у нас с тобой десять счастливых лет. На сердце лег рубец, словно собачий след.
Тянется этот след из дому за порог. Я тебя потерял. Я тебя не сберег.
Я до сих пор не знал, как тяжело терять. Как из своей любви в боль с головой нырять.
Острую эту боль пусть не поймет чужак, Но без тебя, мой волк, осиротел вожак.
Мне тебя не обнять. На тебя не взглянуть. Благодарю за все, чего нельзя вернуть.
Я забываю, что собаки нет И тянется рука, чтобы погладить.
Я постоянно оставляю свет Ей в темном коридоре… Мне не сладить
С упрямым фактом, что собаки нет…Я поводок ее не убираю
И машинально кухню запираю, -Я забываю, что собаки нет…
И после переезда - коврик в кресле. Убрать его мне не хватило сил.
Я просыпаюсь по утрам от мысли: Гулять собаку кто-то выводил?
Ее игрушки до сих пор повсюду: В коробках и за дверью, на полу…
Они вдруг возникают ниоткуда: Собачка, ослик, яркий какаду…
Пустой квартиры открывая двери, Я жду – навстречу выбежит… Но нет…
Лишь тишина… Мне просто трудно верить, Что больше года уж собаки нет…
Я прожил десять лет с тобой, я счастлив! Пусть даже и своим, собачьим, счастьем.
Я стар, и хвост облез, и нету слуха Как не пытаюсь развернуть я ухо
И глаз не тот... Не узнаю с порога я своего хозяина и Бога. Прости... За то, что утром встретил лаем, прости, хозяин! Я прощен? Я извиняем? А кто, скажи, хозяин,эти люди? У них такие белые халаты? Зачем меня скрутили без прелюдий? Зачем им шприц в руках? Комочек ваты? Я понял... Что ж, пусть так оно и будет - Так, как решат собачьи Боги - люди, Но знаешь, вы слегка ошиблись раем - Рай там где ты, МОЙ БОГ И МОЙ ХОЗЯИН! И пусть я стар, и даже нету слуха, Слова твои услышит мое ухо: -Прости, мой друг, - и морду на ладони - Прощай! Прощай, я счастлив был с тобою...А через год хозяйская рука Внесла в тот дом мохнатого щенка.
Негромко хлопнув, затворилась дверь, А в след смотрели карие глаза.
Ну что ж ,собака, сделаешь теперь? А с шерсти на пол сорвалась слеза.
Лежал на полке, слушал стук колес, А поезд уносил куда-то вдаль,
Вздыхал один в квартире верный пес - В глазах слеза, застывшая печаль.
Соседка принесла ему еду, Но отвернулся, в лапы спрятав нос,
Как будто бы в тумане... иль в бреду Лишь только вздернулся и опустился хвост.
Четыре дня! Четыре долгих дня, И вот уж поезд мчит его назад!
Он рад родного города огням И встрече предстоящей очень рад!
Взбежал по лестнице - и ключ в замок, Ах, кажется все было так давно,
Родного дома преступил порог, А в комнате... Разбитое окно.
Нос по ветру, ища знакомый след, Собака шла по запаху, но вот,
Упала, обессиленная в снег Не веря, что ее он бросить мог.
А карие глаза глядели вдаль, Замерзли лапы и поджался хвост
И воем с глотки вырвалась печаль, Но вдруг задвигался холодный черный нос.
Знакомый запах? Да! Знаком! Знаком! И лапы позабыли вдруг про боль -
Вперед, за милым слабым ветерком Влекла его собачая любовь!
Сбивая лапы в кровь о мерзлый лед, Спешила, красный высунув язык
Туда, где человек, скучая, ждет, Что б радостный его услышать вскрик,
Что б заглянуть в счастливые глаза, Услышать ласковый, знакомый смех!
Но... Заскрипели, взвизгнув, тормоза Отбросив пса на мягкий рыхлый снег.
Ползком вперед, а сзади следом кровь, Туда, где свет горит в родном окне
Влекла его собачая любовь ... Но... Не дополз... Уткнулся мордой в снег.
А в даль глядят потухшие глаза, Как буд-то видят, что не видно мне.
На шерсти - белым хрусталем слеза, А с неба падает пушистый мягкий снег...
Я прожил десять лет с тобой, я счастлив! Пусть даже и своим, собачьим, счастьем.
Я стар, и хвост облез, и нету слуха Как не пытаюсь развернуть я ухо
И глаз не тот... Не узнаю с порога я своего хозяина и Бога. Прости... За то, что утром встретил лаем, прости, хозяин! Я прощен? Я извиняем? А кто, скажи, хозяин,эти люди? У них такие белые халаты? Зачем меня скрутили без прелюдий? Зачем им шприц в руках? Комочек ваты? Я понял... Что ж, пусть так оно и будет - Так, как решат собачьи Боги - люди, Но знаешь, вы слегка ошиблись раем - Рай там где ты, МОЙ БОГ И МОЙ ХОЗЯИН! И пусть я стар, и даже нету слуха, Слова твои услышит мое ухо: -Прости, мой друг, - и морду на ладони - Прощай! Прощай, я счастлив был с тобою...А через год хозяйская рука Внесла в тот дом мохнатого щенка.
Души псов лишены бессмертия, Расплываются в дымке дней,
Уходя в предрассветные ливни, Майский гром и метель тополей...
Не примчится на свист, не откликнется, Не вернется - зови не зови...
Гаснут, гаснут в лесном тумане золотые искры любви...Но последнюю, царскую милость Нам дарует всевышний судья, Мы хозяйские лижем руки, претворяясь в струи дождя...
Уходит друг... На сердце боль и тьма... И удивленье неожиданной разлуки.
Дрожит душа, проглатывая звуки, И ставшие ненужными слова.
Тускнеет взгляд, и сердце, спотыкаясь, Стучит, живет из всех собачьих сил...
Меня с собою рядом ощутил, И бьет хвостом, обрадовать стараясь.
Спешит мой друг, спешит к своей свободе, Бессильности своей не принимая,
И что такое смерть не понимая... Уходит друг...Любимый друг...Уходит...
Старый пёс мой совсем занемог, Всё скулил, и скулил этой ночью, Расставаться настала пора, Только сердце щемит и не хочет!
Я не верю, что завтра проснусь, От будильника, а не от носа…
На душе беспросветная грусть, На душе беспросветная осень!
Понимаю, иначе нельзя, Век собачий не нами отмерен!
Только кто завтра встретит меня, Фейерверком от счастья, у двери?!
Пёс скулил мне: «Хозяин, прости! Забери мою кость на удачу!
Пусть тебя, на твоём человечьем пути, Любят все, так как я – по-собачьи!»
Что мне делать теперь? Как мне жить? Слёзы сами текут – я не плачу!
Мне хотелось от горя скулить, Точно так же, как ты – по-собачьи!
"Я надеюсь, ты слышишь меня в этой недополуночи. Ты не можешь не слышать, хороший мой, ты теперь в вечности... Мне всегда говорили, что слышимость самая лучшая В час, когда от мерцающих звезд небо кажется клетчатым. А еще говорили, что если просить о прощении,
То исполнится все, что желается -cбудется, сладится...
Мы вчера вспоминали с твоим постаревшим ошейником,
Как слезились от боли глаза все еще шоколадные.
А тебе, интересно, теперь разрешаются шалости?
Я бы вечно хранила намордник, разодранный в клочья, но...
Но с ремонтом, прости, от твоих безобразий осталась лишь
В коридоре царапина на покосившейся полочке. Ты простил меня, да же? За ту оплеуху случайную... Вот бы снова в ладонях твой нос любопытный почувствовать. Я тебе покупаю на рынке по-прежнему «Чаппи» и Шоколадки
и в ведро не бросаю кусочек обкусанный. Мой хороший, я знаю, тебе там светло и не холодно, Только будь осторожней, мой милый, с кустами колючими. И еще, ты приснись мне, пожалуйста, завтра... без повода.
Потому что я так по тебе невозможно соскучилась.........."
…Никогда не забуду как безысходно стекла моя нежность
с кончиков пальцев и превратилась без лишних истерик в крик безголосый.....
Так нестерпимо верить хотелось: это не с нами, это неправда чаша та мимо ты ж моя радость…..Необратимо время бежало, и уносило в стынущих лапах
самой любимой на свете собаки всю мою нежность.......
Когда уходит друг, останься с ним до смерти, Как он с тобою был всегда.
Когда-то вспомнишь вдруг, как он принёс тебе Ту палку, что ты выкинул тогда.
Как лаял он, а ты кричал за это, И как в упор не замечал
Той радости, что рядом где-то Неслась по жизни. Ты молчал.
Ты вспомнишь вдруг, как ты, придя с работы,
С дивана долго встать не мог И бросив всё, забыв про все заботы,
Ты гладил пса, сидящего у ног. Ты вспомнишь, как на выставке когда-то
Он испугался и был он сам не свой, А ты отшлепал, ты заставил идти рядом
Его - с понурой головой. Ты вспомнишь все свои победы и ошибки -
Он их простил тебе давно,
Ты вспомнишь все движенья, все его улыбки,
Но не вернёшь былое всё равно.
Хозяин погладил рукою Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу. И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы... А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался, Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги, Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова, В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила, Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги... Старик! Ты не знаешь природы: Ведь может быть тело дворняги, А сердце - чистейшей породы!
Над могилой моею не стой, не рыдай, Я не здесь, я не сплю. Просто верь. Только знай! Я с тобою в дыханье беспечных ветров, Я с тобой в ослепительном блеске снегов, Я согрею тебя теплым солнца лучом, Я коснусь тебя мягким осенним дождем, В разбудившей тебя поутру тишине, Я приду к тебе гомоном птичьим в окне, Буду ночью по-прежнему рядом с тобой, Охраняя твой сон с неба яркой звездой. Над могилой моею не стой, не рыдай, Я не там, я с тобой! Только верь! Просто знай.
Я иду по знакомым улицам... Не привыкнет никак рука
К пустоте. Мне всё в пальцах чудится Дрожь натянутого поводка.
Друг со мною неслышно двинется, Мы идём по тропинке в лес.
Меж кустов мне повсюду видится Глаз её фосфорический блеск!
Я стараюсь продлить мгновения, Понимая, что это миф... Слишком многими хитросплетениями Нас с тобою связала жизнь!
Ты отравлена... Веко синее, Шея выгнута, взгляд пустой...
Нет!!! По прежнему ты красивая И по прежнему- ты со мной!
Я смотрю в твои глаза цвета янтаря. Вижу в них цветы, ограду, небо и себя.
Отражается в них солнце, радость, радуга и свет. А в углу я вижу старость... и лекарства нет.
Твоя морда неподвижна на коленях у меня. Дышишь ты совсем неслышно. Так уже четыре дня...
Ты не плачешь, ты не просишь мне тебе помочь. Просто, ты уходишь... Ты уходишь прочь.
Я склонилась над тобою, в шерсть уткнувши нос, Задаю сквозь плачь и слезы лишь один вопрос:
"Почему ты оставляешь здесь меня одну? Как же ты одна уходишь в эту темноту?"
Только тихо ты лежала на моих руках, А душа уже витала в белых облаках.
...Я смотрю в твои глаза цвета янтаря. В них есть все - весь мир собачий... только нет тебя...
Бессонница... Так пусто, одиноко. Закрыв глаза, я вижу твой портрет. Где ты, мой друг- Собака? Ты далеко. Тебя сегодня, мой ретривер, нет. Сейчас не спишь клубочком рыжим рядом И лапа рыжая не на плече моем. А эта ночь... Что кажется мне адом Сменится серым бесконечным днем... Я вспоминаю умный взгляд и брови Немного хитрые, и складочка на лбу. Собака чистой, благородной крови... Ты не со мной? Тебя я не найду... Не подойдешь, лицо мне не Оближешь, и мокрым носом не уткнешься в мой... У ног, хвостом виляя, ты не дышишь, Так быстро придавая мне покой... Бессонница... Так пусто, одиноко. Но ты вернешься, надо просто ждать. Тогда уснешь, как прежде, возле бока. РЕТРИВЕР, радость, вера, благодать!
Не могу допрыгнуть до кнопки звонка, Ключ под ковриком, но - не достать.
Ты меня прогоняла сегодня... слегка... Чтобы я не мешал тебе спать...
Ты меня завела, чтобы весело жить. Ты не думала, что я расту.
Оказалось, что надо гулять и кормить... Отдала предпочтение коту.
Но куда я пойду? Я не знаю, как жить... Я пришел... А тебя дома нет.
неужели так просто меня разлюбить? Словно выключить лампочкин свет...
Я не плачу - скулю... Ты хотя бы ответь... За ушами погладь и в глаза посмотри... Слышу - дома спит кот. Дым твоих сигарет...
Почему мне так больно внутри... Я - щенок, ну и что? Я живой, я боюсь...
Ну открой же ты двери хотя бы чуть-чуть... Жесткой лапой по телу сжимается грусть... Я иду. Я ушел. От тебя. В дальний путь.
Они уходят. Это неизбежно. Так короток собачьей жизни век!
Они нас любят преданно и нежно Все эти десять с чем-то кратких лет.
Они уходят. Мы же остаемся. Так горько, жалко!...но не отменить
Смертей, болезней. Да, мы остаемся - Мы остаемся помнить и любить.
Мы остаемся вспоминать их взгляды, Их лай с утра и порванный диван,
И как они всегда нам были рады, И как упрямы были как баран.
Они уходят. Память остается. Мы эту память им за все должны.
...Но снова лай в квартире раздается. "Он так похож...". И мы опять нужны.
"Я приду, как всегда, домой, Отворю свою дверь ключом. Меня ждут. Никогда пустой Не встречает меня мой дом! Рыжий друг подбежит, скуля, Улыбаясь глазами мне. Ты скучала, собака моя? Что видала сегодня во сне? И поведает мне мой друг, Дружно лапы сложив на плечах, Мордой к уху прижмется вдруг, Непонятное что-то шепча. Словно саблей, вертя хвостом, Неуклюже обняв, слегка, Поцелует меня языком, Нежно нежно... словно, щенка... Обожаю тебя, мой пес! Когда грусть забредет в наш дом, Когда давится сердце от слез – Все равно мы всегда вдвоем! "
Ты умерла - я помогла уйти. Эутаназия - ужас или благо?
Горячий нос в потемках не найти И не пожать твоей мохнатой лапы.
Ты умерла, но чудится, что ты В углу лежишь привычно рыжей тучкой,
А я в пылу домашней суеты Кусок бросаю в миску, что получше.
Ты умерла, а я зову гулять, Спросонья двери распахнув пошире...
В собачье сердце можно не стрелять, Иглу втыкают - так врачи решили.
Ты умерла, я в яму поводок Не закопала - вешаю на стенку.
Там во дворе бессовестный щенок Башкою трется о мои коленки.
Ты умерла, но ночью ты придешь, Положишь морду на мою подушку
И будешь лаять на ноябрьский дождь Моя, теперь небесная, подружка.
Мы выходим, выходим, выходим, Мы собак на прогулку выводим,
Разбегаются люди во мраке, На прогулку выходят СОБАКИ!
Подскочила, хвостом завиляла, Улыбнулась собачей улыбкой
И лицо чужаку облизала, И охранка моя и защитка.
Мы их любим, они нас жалеют. И быстрее хозяев стареют.
И уходят, как это не горько, В рай собачий, не веря нисколько.
И оттуда нам машут хвостами, Из краев, где мы их не достанем.
С псами новыми счастливы будьте, Их любите и НАС не забудьте!
Отпечатки их лап в моем сердце, Верю я, ну и вы мне поверьте:
Не уходят они, остаются, Вместе с нами грустят и смеются.
Ты ушла, ускользнула от меня на ТУ СТОРОНУ,
Словно снег слезами в ладонь растаял...
Я ищу тебя по бескрайнему городу И скучаю, скучаю, скучаю, скучаю.
Опустевший дом приглашает к отдыху,
Тишина отдается в стенах курлыканьем…
Я вожу руками по воздуху И глаза вижу - солнца бликами.
И сгущается воздух в ладонях шерсткою,
мокрый нос руки касается… В каждом шорохе тебя чувствую,
Представляю - и получается! Растянулась во весь рост, невидима,
Лапкой с косточкой вновь играется, И я снова тихонько посвистываю…
Не от ветра же кость катается!.. А глаза ее все следят за мной,
Пес поскуливает и печалится: Ведь она рядом, она здесь, со мной,
Только с ней никто не играется… Ходит хвостиком по следам моим,
Все высматривает себя – новую, Чтобы мне не разминуться с ней.
Кем вернется в мой дом снова она? Я узнаю вмиг, зацелую с охами…
Заласкаю. О Боже, как я скучала! Ничего, что ко мне ты вернулась крохою,
Мы с тобой опять все начнем сначала. Снова будут руки с царапками,
Я усну под твое бурчание… Ты обнимешь мою руку лапками –
Так закончится отчаяние.
Существует мост, соединяющий Небеса и Землю. Это место называют Мостом Радуги, из-за его многочисленных цветов. Дальняя сторона Моста Радуги - это земля лугов, холмов и долин с пышной зеленой травой. Когда наши любимые собаки умирают, они попадают в это место.
Где всегда есть еда, вода и теплая весенняя погода. Там, старые и слабые животные - молоды снова. Те, кто был искалечен - исцелены. Они играют весь день друг с другом.
Но отсутствует только одно. Они - теперь без хозяина, который любил их на Земле.
И так, каждый день, они бегают и играют, пока не наступит тот день, когда каждый из них вдруг останавливается и внимательно смотрит... Нос и уши насторожены, глаза - выискивающе смотрят... и он внезапно бежит... Он Вас увидел...
И когда Вы и ваш любимый друг встречаетесь, Вы берете его на руки и сжимаете его в своих объятиях... Ваше лицо - исцеловываеться им снова и снова. И Вы вновь смотрите в глаза Вашего доверчивого и любимого питомца. Затем, Вы расстаетесь с ним у Моста Радуги...
До тех пор пока мы с ними не встретимся снова...
Эту дыру мне ничем не заполнить, увы. Декабрь подарил, а потом отобрал твою душу. Сил не хватило тебя защитить от судьбы, Жизни и смерти закон, пусть однажды, нарушить. Память мне дарит картины других наших дней,
Теплые, светлые, чистые - нынче они, словно блики.
Все остальное - театр полулунных теней. Смерть и любовь - словно два отражения лика. Да, мне отчаянно хочется снова коснуться тебя
И уже никогда не пускать и, как прежде, читать твои мысли…
Ничего не вернуть. Ты оставила после себя
И забрала, как ношу, с собой третью часть моей жизни.
Как знакомо касается нос онемевшей руки,
Языком мои слезы с лица утирает с заботой
Твоя старшая дочь, зная: люди порой от тоски
Погибают, теряя навеки родного кого-то.
И спасая меня в одиночестве чутким вниманьем своим,
Обнимая без слов, прижимаясь отчаянно боком,
Она делает то же, чем раньше спасла меня ты,
Не давая свернуть с обозначенной небом дороги…
Прости, как жаль что безуспешно
Пыталась я спасти тебя,
А ты смотрела верно, нежно
В путь вечный тихо уходя.
Я допустила ту ошибку,
Не зная чем грозит она.
Три дня сложились в злую пытку,
И в этом лишь моя вина.
Ты спишь. Надеюсь, что спокойно,
И не в обиде на меня.
Поверь, мне больно, очень больно,
Ведь всех сильней люблю тебя!
Ты снишься мне. Встаешь - живая!
Глядишь в глаза как после сна
И просишь, чтоб тебя взяла я
Домой, тепло где и еда.
Взорвалось радостно сердечко,
Целую плача я тебя,
И в кухне теплое местечко
Опять займешь ты, знаю я!
Идем мы, солнце ярко светит,
Подходим к дому... На крыльце
Случайно нас сосед заметит
С улыбкой милой на лице.
Звонок. Будильник. Лучик льется.
Встаю, бегу на кухню я...
Иглою в сердце боль ворвется,
Ведь в этом мире нет тебя.